Российский культурный код всегда был противоречив и зиждился на взаимоисключающих параметрах. Кремлевская пропаганда перманентно культивировала оруэлловвские умозаключения о свободе, переходящей в рабство, возводила незнание обывателя в силу, а войну ассоциировала с миром настолько, что даже запретила первое из этих слов.
Но в Кремле сидят поклонники не одного только британского писателя. Традиции восходят еще к произведениям русской литературы, изучение которых является обязанностью каждого школьника из этой страны.
Вот, например, классическая "Война и мир" — роман-эпопея, который возводят в символы русскости в своих пиковых значениях. Русские же газеты, как подметил Толстой, еще в наполеоновскую эпоху сообщали о том, как кутузовская армия ретировалась с поля сражения под Аустерлицем.
Несмотря на подвиг отдельно взятого князя Болконского. И "ретираду" эту, подчеркивал автор "Войны и мира", производили в "совершенном порядке".